Власть vs. госаппарат: в чем разница?

Есть в нашем медиапространстве один косяк, связанный с использованием слова «власть». Достаточно наугад открыть практически любой политический комментарий и там промелькнет что-то в этом духе: «Власти делают то-то…», «власть сказала то-то…», «кто-то сделал что-то против власти» и так далее.

В чем тут проблема? Проблема в том, что «власть» – это свойство, атрибут, а не человек, государственный орган, ведомство, или госаппарат в целом. Видимо, в нашем обществе такое использование слова «власть» и его отождествление с госаппаратом и всем, что с ним связано, уже укоренилось на уровне культурных кодов.

Это значит, что, когда кто-то отождествляет какого-либо функционера с властью, ни у кого не возникает вопросов о том, что имеется в виду. Так говорят журналисты, так говорят сами участники политического процесса, так говорят люди на лавочках, на кухнях и в барах за кружкой пива.

И вроде бы все друг друга понимают и вопросов не возникает, хотя должны бы возникнуть. Если мы отождествляем человека с его атрибутом, если мы отождествляем государственный орган с его функцией, мы таким образом связываем это все в одну кашу.

В итоге получается, что все, кто занят в государственном управлении становятся «властью», а не лицами, которые уполномочены народом этой властью распоряжаться для управления, администрирования и решения общественных и государственных задач.

К чему я это пишу? К тому, что стоит задуматься о том, как мы используем слова и понятия. Ведь в языке отражается отчасти наше отношение к окружающему миру, отражается определенный набор смыслов об отношениях людей друг к другу, к общественным и культурным процессам, к поступкам и действиям окружающих и так далее.

То понятие «власти», которое доминирует сейчас в публичном дискурсе, не предполагает существования власти как отдельного атрибута, как переходящего свойства, как права, которым можно наделить человека, или какой-либо социальный институт и как права, которого можно лишить.

Такое понятие «власти» подразумевает смысловое единство власти и госаппарата – эти два слова в публичном дискурсе становятся тождественными, взаимозаменяемыми. Грубо говоря, под «властью» в этом случае мы имеем в виду всю систему политического управления со всеми ее институтами, ведомствами и министерствами вместе взятую.

Предлагаю с этим заканчивать и стараться не смешивать понятия. Давайте отправим этот культурный код туда, где ему самое место – в прошлое и начнем говорить о «власти» и политических процессах более осмысленно и осознанно, чтобы не создавать путаницы и не загонять нас самих в этот смысловой тупик.

На этом я пока остановлюсь…

Антон Динерштейн, 09.12.2020.