***
Ни времени нет, ни пространства —
Одно постоянство, одно постоянство —
То люди, то тени мелькают,
Приходят и тают, приходят и тают.
Мелькает луна и над нами
Меняется небо, меняется знамя,
Меняется всё — неизменны
Одни перемены, всегда перемены...
© Антон Динерштейн, 29.12.2020
вторник, 29 декабря 2020 г.
Ни времени нет, ни пространства...
"Кукловоды", конструктивизм и международные отношения...
В контексте периодически всплывающих заявлений о «кукловодах» и «внешнем давлении» на Беларусь, я вдруг подумал о теории международных отношений, которая позволяет взглянуть на природу таких заявлений с еще одной стороны.
В теории международных отношений есть три основных подхода к тому, как объяснять формы взаимодействия между государствами: (нео)реализм, (нео)либерализм и конструктивизм.
Если очень и очень грубо, то с точки зрения первого подхода, государства выстраивают отношения на международной арене с позиции вражды и противостояния. С точки зрения второго подхода, международные отношения основаны на принципах конкуренции и сотрудничества. Третий подход говорит о том, что государства сами определяют, что же за тип отношений существует и складывается между ними.
Первый подход, в самых общих чертах, опирается на принцип силы и право сильного – кто сильнее, тот и прав. В рамках этого подхода вполне логично возникают вопросы о гегемонии, геополитике и балансе сил в мире. Логика «холодной войны», «расширения НАТО», «козней Запада» и прочих схожих конструкций хорошо укладывается в такой подход.
Второй подход опирается на принцип регулирования и международных институтов. Это значит, что государства соглашаются на следование общим нормам, на основе которых осуществляются взаимоотношения между ними. Грубо говоря, государства соглашаются соперничать и сотрудничать по общим правилам.
Проект Евросоюза с единым экономическим пространством и схожими требованиями к социальному и политическому устройству для его членов подразумевает именно создание платформы для сотрудничества и конкуренции в соответствии с общими принципами. Это как настольная игра, где все участники играют по общим для всех правилам – если кто-то нарушает правила, то игры не получается.
В этом ключе, неуважение «официальных лиц» Беларуси и России к международным принципам и нормам, говорит многое о том подходе, исходя из которого эти «лица» действуют.
Третий подход опирается на то, что нет универсального понятия о среде, в которой существуют государства. Это значит, что нет некоего единого и предопределенного сценария поведения на международной арене.
В итоге государства сами определяют, что же за тип отношений складывается между ними исходя из того, как они сами понимают международную арену, свои действия по отношению к окружающим и действия окружающих по отношению к ним.
Вот тут и кроется основная загвоздка – (нео)реализм и (нео)либерализм исходят из того, что принцип функционирования мира более-менее известен и понятен, а конструктивизм из того, что мир создается и познается в процессе взаимодействия.
Теории международных отношений можно применять к принципам отношений между людьми – либо побеждает сильнейший, либо все соглашаются жить по общим правилам, либо принципы жизни и правила взаимодействия познаются, регулируются и определяются в процессе самого взаимодействия.
Если два индивида, две группы индивидов, или несколько групп используют разные подходы и способы объяснения мира, то вероятность конфликтов сильно возрастает, так как каждый действует исходя из своего понимания мира и действий других в нем.
В итоге каждый либо судит об окружающих по себе, как те же условные Путин, или Лукашенко, либо навязывает свою позицию окружающим, либо игнорирует требования и пожелания других и множит конфликты вместо того, чтобы делать поправки на ветер.
Эти три подхода, естественно, в чистом виде не встречаются и не существуют в вакууме. Они лишь предлагают три разных способа объяснения мира и взаимодействия, а выводы уже делайте сами.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 27.12.2020
Сотни камер, сотни масок...
***
Город замер, днём и ночью
Сотни камер, сотни масок,
Рвутся люди, рвутся в клочья,
Рвутся маты из-под касок.
Мало света, полусумрак,
Было лето, будет снова,
Будет рваться из подсумков
Много шума, было слово.
Есть начало, а гранита
Еще мало, правой, левой,
Были звёзды, но забыты
Все заветы, сдали нервы.
Сдали смену, сдали паспорт,
Перемены, перепутье,
Подневольным нужен пастырь,
Вольным нужно — полной грудью.
© Антон Динерштейн, 16.12.2020.
О плюрализме и инклюзии
Ни для кого не секрет, что у каждого человека есть свое собственное восприятие мира. Это значит, что каждый смотрит на мир, окружающих людей и многообразие событий и процессов исходя из набора неких ценностных и моральных принципов, социальных норм и культурных конструктов.
Это все относится к области смыслов – здесь каждый волен думать все, что хочет, говорить все, что хочет и выражать себя тем способом, который соответствует его внутренней позиции. Инклюзия в этом случае выражается в том, что каждому позволено быть собой. Вроде, ничего плохого в этом нет.
Проблемы начинаются тогда, когда из области смыслов, субъективные, или групповые взгляды на мир переносятся на практику повседневной жизни в обществе. В действительно инклюзивном обществе каждый из индивидов соглашается на то, что его позиция не является единственно верной и универсальной.
Именно поэтому, каждый позволяет другому быть собой таким образом, каким другому комфортно и готов с этим мириться. Это позволяет каждому адаптировать свое поведение по отношению к другим, а другим адаптировать свое поведение по отношению к каждому.
А вот в том случае, когда какой-либо индивид, или группа людей заявляет о том, что они обладают единственно верной и всеобъемлющей истиной и силой навязывают эту истину окружающим, инклюзия резко заканчивается. Например, если кто-то решает, что условный идеал «чарка и шкварка» для него является благом, это абсолютно нормально. Не нормально, когда кто-то пытается навязать этот идеал всем окружающим.
Выходит, что в этом случае, такая ценность, как условная «чарка и шкварка» является приемлемой и желанной для части общества, но не является принципом, по которому хочет жить другая часть общества. В инклюзивном обществе такой конфликт решается путем диалога и компромисса, чтобы каждый получил хотя бы часть того, что ему ценно.
В не инклюзивном обществе сторонники условной «чарки и шкварки» хотят получить то, что ценно для них, не учитывая интересы людей с отличными от них интересами. Собственно, это мы и наблюдаем сегодня в нашей Беларуси.
И вот здесь, я хотел бы кинуть камень в огород тех, кто утверждает, что не нужно пытаться с этим что-то делать, потому что, мол, «всегда есть проблемы», «всегда кто-то кого-то угнетает», «всегда кто-то чем-то недоволен» и «вообще, лучше никуда не лезть, а то только хуже будет».
Для тех, кто считает происходящее естественной нормой, любое изменение – это заноза в жопе, потому что тогда же придется шевелиться и что-то менять, брать на себя ответственность, думать о том, как же встроить себя и свою позицию в новые социальные, культурные, политические и экономические условия и так далее.
Когда здравое желание сохранить статус-кво доходит до крайности, оно приводит к отрицанию любых изменений. Это отрицание, в свою очередь, обрекает несогласных с такой позицией на жизнь в неприемлемых условиях. Это банальный эгоизм в его худших проявлениях и такая позиция является деструктивной.
Какой здесь выход? Принять тот факт, что универсальной истины нет и подумать о других – о тех, для кого условная «чарка и шкварка» – это не самоцель. В любом случае, еда, жилье, одежда – это необходимые вещи, важность которых мало кто возьмется отрицать. Это значит, что какие-бы изменения ни произошли в обществе, эти базовые вещи все равно будут в фокусе внимания – никто их отменять в здравом уме не собирается.
Важно здесь то, что помимо этих базовых вещей можно много чего добавить в общественную, культурную, экономическую и политическую жизнь, чтобы не стоять на месте. Если кто-то думает, что стоять на месте – это хорошо, что это и есть правильный путь, что раньше было лучше, – не забывайте о том, что это ваша личная субъективная позиция и что есть люди, которые думают иначе.
Есть люди, которые не просто думают иначе, но и готовы предлагать конкретные решения для того, чтобы эту вашу «стабильность» для вас сохранить, но и помимо этой «стабильности» предоставить другим людям создавать свою собственную «стабильность» – стабильность обновлений, изменений, трансформаций – стабильность плюрализма и инклюзии.
Стабильность – это не значит, что все остается так, как было вчера – стабильность – это когда общество не трясет от любых маломальских изменений. Для этого необходимо научиться включать разные ценности и способы жить в мире в совместное общественное устройство, а не пытаться исключить любые ростки разнообразия.
Если бы мир был единообразным и стабильным, он бы весь был как цельный кусок гранита, а он вот совсем не такой – делайте выводы и не лишайте других права на то, каб людзьмі звацца.
Антон Динерштейн, 14. 12. 2020.
Я не знаю ничего...
***
Я не знаю ничего,
Кроме дома своего,
Если честно, даже дом,
Для меня мой не знаком.
Я хотел бы знать других,
Чтобы быть одним из них,
Но себе знаком я сам
Как-то с горем пополам.
Я живу и мир вокруг,
То ли враг мне, то ли друг —
Близкий, но совсем чужой, —
То ли — это я такой.
Я — пробел, я — пустота,
Рамка я вокруг листа,
Контур, кромка — моя суть —
Я — граница и я — путь.
© Антон Динерштейн, 12.12.2020.
Если ум зашёл за разум...
***
Если ум зашёл за разум,
Значит, нет еще понятий,
Подходящих нету слов.
Ни законов, ни инструкций.
Значит, нет еще основ
Для мыслительных конструкций —
Можно делать всё, что хочешь.
Может даже вся страна
Флаги вешать из окна —
Групповых мероприятий
Хватит каждому сполна.
© Антон Динерштейн, 11.12.2020
Власть vs. госаппарат: в чем разница?
Есть в нашем медиапространстве один косяк, связанный с использованием слова «власть». Достаточно наугад открыть практически любой политический комментарий и там промелькнет что-то в этом духе: «Власти делают то-то…», «власть сказала то-то…», «кто-то сделал что-то против власти» и так далее.
В чем тут проблема? Проблема в том, что «власть» – это свойство, атрибут, а не человек, государственный орган, ведомство, или госаппарат в целом. Видимо, в нашем обществе такое использование слова «власть» и его отождествление с госаппаратом и всем, что с ним связано, уже укоренилось на уровне культурных кодов.
Это значит, что, когда кто-то отождествляет какого-либо функционера с властью, ни у кого не возникает вопросов о том, что имеется в виду. Так говорят журналисты, так говорят сами участники политического процесса, так говорят люди на лавочках, на кухнях и в барах за кружкой пива.
И вроде бы все друг друга понимают и вопросов не возникает, хотя должны бы возникнуть. Если мы отождествляем человека с его атрибутом, если мы отождествляем государственный орган с его функцией, мы таким образом связываем это все в одну кашу.
В итоге получается, что все, кто занят в государственном управлении становятся «властью», а не лицами, которые уполномочены народом этой властью распоряжаться для управления, администрирования и решения общественных и государственных задач.
К чему я это пишу? К тому, что стоит задуматься о том, как мы используем слова и понятия. Ведь в языке отражается отчасти наше отношение к окружающему миру, отражается определенный набор смыслов об отношениях людей друг к другу, к общественным и культурным процессам, к поступкам и действиям окружающих и так далее.
То понятие «власти», которое доминирует сейчас в публичном дискурсе, не предполагает существования власти как отдельного атрибута, как переходящего свойства, как права, которым можно наделить человека, или какой-либо социальный институт и как права, которого можно лишить.
Такое понятие «власти» подразумевает смысловое единство власти и госаппарата – эти два слова в публичном дискурсе становятся тождественными, взаимозаменяемыми. Грубо говоря, под «властью» в этом случае мы имеем в виду всю систему политического управления со всеми ее институтами, ведомствами и министерствами вместе взятую.
Предлагаю с этим заканчивать и стараться не смешивать понятия. Давайте отправим этот культурный код туда, где ему самое место – в прошлое и начнем говорить о «власти» и политических процессах более осмысленно и осознанно, чтобы не создавать путаницы и не загонять нас самих в этот смысловой тупик.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 09.12.2020.
Синие пальцы, синие люди...
***
Синие пальцы, синие люди,
Контуром синяя краска на блюде,
Плитка, брусчатка, темница, вольеры —
Синие в клетках сидят офицеры.
Впалые скулы, впалые веки —
Так истребляют себя в человеке.
Нет указаний и жизнь опустела —
Штопают форму, пришитую к телу.
© Антон Динерштейн, 27.11.2020
Смыслы, мысли и слова...
Что-то от всей этой вакханалии я потерял нить – нить здравого смысла.
Смыслы…
Получается, что смыслы бывают здравыми и не здравыми. У слова «смысл» явно есть что-то общее со словом «мысль». Общие смыслы – это совместные мысли? Или, может быть, связанные?
А что же тогда такое «здравый»? Здравый, здоровый, направленный на здравие, а значит – на бытие, быт, а «не здравый» – на небытие, против быта.
Выходит, что общие смыслы – это результат совместных мыслей – это что-то, что создается сообща, но не единогласно. Мысли у каждого свои, даже если похожи на мысли другого, они все равно отличаются, как и смыслы, особенно общие.
Сообща не означает одинаково, а единство не обязательно сообща. Слово «сообща» имеет общий корень со словом «общение», как и со словами «общество» и «сообщество». Это значит, что общество и сообщество подразумевают общение, а если общения нет, то есть разобщённость.
Выходит, что без общения нет единения и единства, в общении рождаются смыслы. Если смыслы объединяют, вероятно, они здравые, а если разобщают, то, видимо, – не здравые.
Единство, единение, один – есть что-то языческое в слове «один». Может быть просто потому, что есть созвучное слово «Один»? Или не только созвучное? Кто знает…
Слово «языческое» от слова «язык». Вероятно, тут подразумевается, что смыслы передаются из уст в уста, устно, а не в писании. Люди выражают мысли в языке, люди выражают смыслы в языке. Выходит, здравые мысли и смыслы в языке объединяют, а не здравые – разъединяют.
А если что-то связано, но не едино, то, что это? Связь не обязательно подразумевает единство. В связи можно увязнуть, или стать повязанным…
Для обозначения окружающего мира мы используем слова, или это слова используют нас? Слова правят нами, или мы словами? Возможно, это все игра слов, или нет?
А на латыни, игра – это «a ludum». Игра имеет общие смыслы со словом «люд». А люд – это мы. Вот и получается, как у Хёйзинги – «homo ludens» – «человек играющий».
А при чем здесь нить? Видимо потому, что вакханалия…
Антон Динерштейн, 26.11.2020.
Алкоголик я, наркоман...
***
Алкоголик я, наркоман,
Тунеядец и кукловод,
Я шатаю страну, я пьян,
Как и весь городской народ.
Я навёл за собой жулья,
Надломил государства строй,
Мне промыли мозги и я —
Политический перегной.
На границе по всем фронтам,
Наступает воздушный шар
И не спится теперь ментам —
Не осталось свободных нар.
С потрохами проплачен весь,
Так, что рвёт от бабла карман,
Индивид, человек, но здесь,
Я с рождения — бандюган.
© Антон Динерштейн, 15.11.2020
Идеология, пропаганда, миф...
Давайте поговорим о таких понятиях как «идеология», «пропаганда» и «миф». Между ними есть тонкая грань, но они связаны между собой определенным образом. Вот именно об этой связи я и хочу поговорить подробнее, чтобы лучше во всем этом разобраться.
Если грубо и коротко, «идеология» – это осмысленная практика – способ жизни в мире в соответствии с некими убеждениями о том, как нужно жить, что хорошо, а что плохо, как стоит себя вести и как стоит относиться к себе и окружающим.
Если в самом общем виде, то идеологии бывают «доминирующими», «негативными», «оппозиционными» и «позитивными». Доминирующая идеология – это та, в соответствии с которой живет большинство, либо та, которая превалирует в публичном пространстве и публичном дискурсе, либо та, в контексте которой функционирует общество.
Если что-то превалирует в публичном дискурсе и пространстве, это еще не означает, что люди всецело эту идеологию разделяют и живут в соответствии с ней на все сто процентов.
Негативная идеология – это та, которая направлена против какой-либо другой идеологии. Это, например, антикоммунизм, антифашизм, анти-либерализм и так далее. Принципиальная фича тут это именно направленность против чего-либо, но не обязательно против доминирующей идеологии.
Негативные идеологии тоже обладают своим набором ценностей и соответствующих практик – это не просто отрицание, а скорее, жизнь против и вопреки.
Оппозиционная идеология – это не совсем то же самое, что негативная идеология. Оппозиционная идеология чаще всего существует в противовес доминирующей, или какой-либо идеологии, ущемляющей ценности, права и жизнь тех, кто ценности доминирующей, или другой идеологии, не разделяет, так как жить в соответствии с такой идеологией не представляется в полной степени возможным.
Оппозиционная идеология – это альтернативный набор осмысленных практик.
Позитивная идеология – это та, которая направлена на создание новых смыслов и способов совместной жизни, а не на разрушение существующих. Так, например, оппозиционная идеология может быть как позитивной, так и негативной. Точно так же и доминирующая идеология может быть направлена как на создание определенного образа жизни, так и на разрушение отличных способов жить в мире.
Ни одна из этих форм не существует в идеальном виде – любая идеология – это, как минимум, комбинация из вышеперечисленных. Более того, идеология – это не статика, а динамика – ее нужно постоянно поддерживать, она постоянно видоизменяется и трансформируется.
Люди соприкасаются с идеологией, обучаются ей и поддерживают ее в повседневной коммуникации, идеология присутствует в повседневном дискурсе и публичном пространстве, идеология присутствует в различных культурных текстах.
Идеология тесно связана с идентичностью, поскольку предлагает жить и действовать в мире в соответствии с определенными ценностями, убеждениями и установками, в том числе, по отношению к себе и окружающим.
Так же, как и идеология, идентичность – это процесс и социальная практика. Это значит, что в разных контекстах и жизненных ситуациях, человек может выдвигать на первый план разные типы идентичностей, или их комбинацию, которая наилучшим образом соответствуют месту и времени.
Идентичность – это отдельная большая тема, поэтому, скажу коротко. Ученые выделят разные уровни и типы идентичностей, которые можно применить к определенному человеку – так называемый «репертуар идентичностей».
Похожим образом, можно говорить и о «репертуаре идеологий» – нет какой-то одной идеологии и какой-то одной идентичности, которой человек придерживается постоянно в неизменном виде везде и всегда на протяжении всей своей жизни.
Есть их набор, который постоянно видоизменяется и трансформируется с разной скоростью и в зависимости от обстоятельств. Как сказал бы Doctor Who: “It’s a… wibbly wobbly timey wimey… stuff.”
«Миф», в самом общем смысле – это, в первую очередь, история, форма речи, нарратив, которые предлагают определенный набор смыслов, убеждений, в которых отражен определенный способ смотреть на вещи, на людей вокруг, на себя в мире и на мир вокруг себя.
Миф не равно ложь, миф не равно фейк, миф не равно сказка. Миф – это определенный способ отражения мира в языке и именно поэтому, идеологии опираются на мифы. Миф может отражать идеи о прошлом, будущем и настоящем. Именно поэтому, мифы способны связывать человека с определенными групповыми и индивидуальными представлениями о прошлом, настоящем и будущем.
Идеологии нужна протяженность и миф эту протяженность способен создавать. Здесь уже можно говорить о представлениях о прошлом («литвины», «партизаны», «униаты», «развалили СССР» и так далее), о коллективных представлениях о будущем («будет всем по 500», «будем бороздить просторы вселенной» и так далее), о коллективных представлениях о настоящем («строим коммунизм», «поддерживаем мир и стабильность», «шатают страну» и так далее).
Набор различных мифов о прошлом, настоящем и будущем позволяет наполнить идеологию определенными смыслами о месте человека в мире и его истоках, об общей и совместной жизни здесь и сейчас и о том, к чему это все в итоге ведет.
Короче, получается осмысленная протяженность существования человека во времени и пространстве.
«Пропаганда» – это целенаправленное продвижение «идеологий» и связанных с ними «мифов», как неотъемлемой части этих «идеологий». Если идеология – это практика жизни в соответствии с некими убеждениями, то миф – это, скорее, набор убеждений, которые ложатся в основу этой практики.
И вот пропаганда – это уже попытка нахлобучивать определенные мифы на конкретную идеологию и втюхивать всё это окружающим.
Если грубо и в общих чертах, то как-то так…
Антон Динерштейн, 12.11.2020.
Анархизм и равенство разного
Периодически в «государственных» СМИ всплывают сюжеты о неких «анархистах», которые шатают страну. Предлагаю, поговорить подробнее о том, что такое анархизм и с чем его едят, так как это понятие часто подается в искаженном виде.
Анархизм в своем наиболее общем виде выступает за равенство разного. Это значит, что принципы анархизма предполагают взаимодействие людей друг с другом и формирование сообщества на основе рационального соглашения и гармоничного взаимодействия с внешним миром и друг с другом, а не на основе иерархии.
Анархизм исходит из принципа свободы человеческой личности. Анархия не означает отсутствие порядка, хаос и насилие, хотя именно эти качества, в силу разных причин, часто приписывают анархистам белорусские «чиновники», «представители МВД», «государственные СМИ» и другие субъекты.
Одним из ключевых понятий в анархизме является понятие свободы. Речь идет как о свободах «негативных», которые чаще всего связаны с гражданскими – свобода от репрессий, от ограничений на собрания, от запретов на выражение своей позиции и точки зрения.
А также, о свободах «позитивных» – в первую очередь, о свободе самореализации – свободе самостоятельно и без ограничений строить собственную жизнь и отвечать за свою жизнь самостоятельно в гармоническом согласии с окружающими, которые являются такими же уникальными личностями и имеют те же права и свободы, что и каждый другой.
Здесь и получается, что свобода одного может ограничить свободу другого, если каждый будет бесконтрольно выражать себя в мире, не думая о других. Именно поэтому, анархизм предполагает саморегулирование индивидов и сообществ исходя из ситуации. Анархизм предполагает, что у каждого индивида достаточно ума на то, чтобы не вредить другим и самому себе.
Развитие общества с точки зрения анархизма может осуществляться путем взаимодействия самих людей, а не исходя из спущенных «сверху» норм, устоев и законов. Если грубо, анархизм – это политический agile, где нормы и законы находятся в постоянном процессе пересмотра и согласования, что, в идеале, позволяет более гибко и динамично реагировать на текущие события и вызовы, стоящие перед обществом и перед каждым индивидом, в частности.
Люди здесь сами договариваются о том, как общество должно развиваться и сами в состоянии координировать общественные процессы и решать любые возникающие проблемы. Так, например, лозунг французской революции: «свобода, равенство, братство», наиболее полно соответствует философским идеалам анархизма. Свобода и равенство не противоречат друг другу в анархизме.
Грубо говоря, анархия – это всеобщее самоуправление как система общественного устройства. Кант определял анархию как «порядок без господства». Это подразумевает, что ни одно решение, которое затрагивает интересы некой группы людей, не может быть принято без участия этой группы людей в процессе принятия решения.
И вот тут мы и натыкаемся на проблему любого типа иерархического правления. При наличии иерархий и людей, наделенных полномочиями говорить и решать от лица группы, возможность участия этой группы в принятии решений по отношению к себе, ограничивается, если не упраздняется полностью.
Это, к вопросу о «Всебелорусском собрании», к вопросу об «обсуждении Конституции», к вопросу о «карантине и мерах по борьбе с коронавирусом» и так далее. На этих примерах становится понятным, почему вопрос об игнорировании интересов групп, по отношению к которым принимается то, или иное решение, возникает в принципе.
Анархизм предполагает постоянный диалог и инклюзию для того, чтобы право на свободу каждого было учтено, насколько это возможно в конкретной ситуации. Грубо говоря, люди имеют право решать, как им жить здесь и сейчас, а не ждать с моря погоды и подстраиваться под решения неких «руководителей».
С точки зрения анархизма, каждый человек имеет право принимать решения по отношению к себе самому. Однако, не имеет права принимать решения по отношению к другому без его на того согласия и без участия другого в принятии такого решения.
Принцип самоуправления в анархизме тесно связан с принципом федерализма. В данном случае этот принцип подразумевает координацию различных решений, идущих «снизу» от инициатив, общин, кооперативов, местных собраний и так далее. Здесь нет управления в привычном понимании, но есть координация.
При этом локальные сообщества могут принимать решения по любому вопросу и осуществлять их, если они не затрагивают интересы людей, проживающий за рамками этого сообщества. Это нечто похожее на принцип КОТОСов, о которых говорил Координационный Совет.
Для решения вопросов, выходящих за рамки местных сообществ, участники сообщества выбирают делегатов. Делегаты – это не депутаты и избираются они для разовой акции по представительству сообщества для решения конкретного вопроса.
В этом ключе, «делегаты», которые участвуют во «Всебелорусском собрании» никакими делегатами, по существу, не являются, так как никто из сообществ им ничего не делегировал, а они назначаются «сверху» для участия в этой профанации.
Здесь происходит достаточно лицемерная подмена понятий, чтобы придать этой вакханалии нотку «легитимности» и «всеобщности» «диалога». По сути, это своеобразный ритуальный трибьют госаппарату и всем, что с ним связано, но, это и так всем понятно, я думаю.
Анархия как общественное устройство – довольно утопическая вещь, собственно, как и любой другой идеал. При этом, отдельные принципы, основанные на философии анархизма, вполне осуществимы.
Например, органы местного самоуправления – это вполне реальная вещь. Низовые общественные инициативы – это тоже вполне реальная вещь. Краудфандинговые платформы – это тоже, своего рода, способы организации инициатив, проектов и идей и координации действий по их осуществлению и достижению.
Есть еще один интересный пример из недавней истории. В 2010 году в Исландии на выборах победила партия, созданная панками-анархистами, а лидер партии Йонн Гнарр, стал мэром Рейкьявика, где живет треть населения всей Исландии. Еще треть в Рейкьявике работает.
Мэру Рейкьявика подчинялось на тот момент примерно 8 тысяч чиновников и всем этим нужно было как-то управлять. Видимо, Исландцы на тот момент устали от потуг «профессиональных» политиков и решили предоставить возможность людям, которые к «политике», в плане управления государственными процессами и администрирования, не имели никакого отношения.
Очень интересный кейс. Предлагаю почитать об этой истории всем скептикам, считающим, что политикой должны заниматься «профессиональные» политики. В Исландии, вот, панки-анархисты вполне удачно справились, заодно еще и народ повеселили в процессе. Как-то так....
Антон Динерштейн, 03.11.2020.
Там, где нет веры в людей...
***
Там, где нет веры в людей, —
В каждом прохожем подлог,
Там, где весь мир мавзолей,
Там и вся жизнь — некролог.
Там, где нет правды — вожди,
Служба, обязанность, долг,
Глянешь в глаза — там дожди,
Видишь улыбку — в ней волк.
Там, где всё просто, там смех,
Музыка, краски, цветы,
Там, ты обрадуешь всех,
Если хохочешь и ты.
© Антон Динерштейн, 27.10.2020.
Беларусь, культура и идентичность: два в одном
Вчера, во время марша пенсионеров, был очень четкий визуально показательный момент: две колонны людей под разными флагами пересеклись в одном физическом пространстве. Раньше такое уже происходило, но вчерашние фото очень хорошо отразили картинку. С одной стороны, виден сильный контраст между двумя колоннами, а с другой стороны эти фото показывают людей идущими под разными флагами и с разными целями в одной общей массе, но, при этом, отдельно друг от друга.
Эта картинка снова дает повод задуматься и поговорить о культуре – о культуре как о системе смыслов, которыми люди наделяют окружающий мир и свои действия в нем. Если смотреть на культуру с этой точки зрения, мы попадаем в пространство, где в социальной жизни нет объективных и универсальных понятий о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо», что такое «мир», «спокойствие», «порядок», «свобода», «правда», «насилие», «право», «закон» и так далее.
Что это значит? Это значит, что любое понятие, любой концепт, становится социальным конструктом, то есть, такое понятие, как «свобода», например, может означать разное для разных групп и членов общества, или групп людей. Это ни хорошо и ни плохо, это так, как есть и с этим ничего не поделаешь. Единственное, что можно в этой ситуации сделать – это принять этот факт осознанно и не пытаться его игнорировать.
Почему у людей могут быть разные понятия о «добре» и «зле», о «свободе» и «правде» и о других вещах? Наделение жизни смыслом – это повседневный и постоянный процесс. Люди наделяют вещи смыслом не раз и навсегда, а постоянно создают, воссоздают и поддерживают индивидуальные и групповые смыслы и понятия о себе, о своей группе и об окружающем мире. Смысл – это процесс, а не данность.
Поскольку смысл – это процесс, трансформация и изменение смыслов в общественной и культурной жизни занимает время. Для того, чтобы увидеть и понять, что у одного и того же явления и события может быть несколько смыслов и трактовок, требуется время и усилие над собой. В зависимости от того, кто интерпретирует, для чего, как, когда и при каких обстоятельствах, процесс принятия альтернативных точек зрения и способов отношения к миру и жизни в нем, происходит за разные промежутки времени для разных людей и культурных групп. Грубо говоря, до каждого доходит тогда, когда доходит.
Так вот, вчерашние фотографии – это хорошая визуализация происходящего. В белорусском обществе существуют разные точки зрения на базовые социальные концепты и на базовые понятия морали. Это ни хорошо и ни плохо, но это факт. При этом, эти фото также иллюстрируют, что несмотря на то, что разные группы граждан по-разному смотрят на происходящие в стране события, мы все-таки все являемся гражданами одной и той же страны и точки соприкосновения между разными культурными мирами найти можно, пусть и непросто.
Любое понятие о мире люди приобретают в процессе социализации и взаимодействия друг с другом, в процессе повседневной коммуникации и общения. Если группы из разных культурных миров не взаимодействуют между собой, возникает множество стереотипов для описания других по отношению к себе и для описания себя по отношению к другим. Если разные культурные группы контактируют чаще, кроме разделения, происходит еще и поиск точек соприкосновения. Грубо говоря, при близких контактах, чужой становится не таким уж и чужим, а даже в чем-то похожим.
Какой из этого всего можно сделать вывод? Несмотря на гнев и желание осуждать тех, кто в силу каких-либо причин не может, не хочет, или не способен пока понять и принять альтернативные точки зрения, нельзя исключать их из нашей общей белорусской культуры. Напротив, нужно искать возможности включения людей с отличными взглядами в свою культурную среду. Единство заключается не в том, что все похожи друг на друга и мыслят одинаково, а в том, что несмотря на различия, общество остается целым, а не расколотым на лагеря.
Единство – это тоже процесс, который можно и нужно создавать, воссоздавать и поддерживать каждый день, в процессе повседневного взаимодействия и коммуникации с окружающим миром и окружающими людьми. Я не знаю как именно, но нужно не просто отстаивать свою позицию, а также научиться доносить её до людей из других культурных миров, чтобы она стала понятна для других исходя из их картины мира, которая может быть кардинально отличной.
Для этого нужно понять и принять существующие противоположности и противоречия, донести их друг до друга и на основании этого уже строить диалог. В любом случае, я считаю, что нельзя добиваться справедливости в ущерб кому-то. Нужно стараться, несмотря ни на что, уважать всех членов общества и стараться включить их в свою картину мира, найти им там место. Иначе, никакого инклюзивного диалога получиться просто не может. Это сложно, но иначе просто никак.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 20.10.2020.
#Беларусь, #культура, #единство, #диалог
Чтобы понять...
***
Для того, чтобы что-то понять, нужно сначала разобрать это на составляющие, чтобы потом собрать воедино, но уже осмысленно. Каждая часть — это миг, элемент настоящего.
Каждый шаг — это почерк творящего. Посмотрев изнутри, понимаешь — важный момент заключается в том, что разбирать стоит то, что ты можешь собрать обратно. Чтобы понять человека, не нужно его разбирать.
Можно просто поговорить и разобрать сказанное на отдельные, но связанные между собой конструкции. Посмотреть, что человек делает и как он живет. Посмотреть на то, что для него важно.
А потом, сделать выводы, разобрав увиденное и услышанное на отдельные части, чтобы собрав, увидеть жизнь человека со стороны и осмыслить её по-другому, по свойственному ему — по-человечески.
© Антон Динерштейн, 15.10.2020
Народные трибуны и проблема доверия государству...
Читая новости, я уже несколько раз наткнулся на фразу о том, что «Конституцию на улицах не пишут». Это очень противоречивое высказывание. Я попытаюсь объяснить почему.
Чтобы получше разобраться в проблеме, предлагаю на время переместиться в Древний Рим, в 494 год до н.э. В этом году, после ухода плебеев на Священную Гору в качестве протеста, была учреждена должность народных трибунов. Трибуны являлись прямыми представителями народа в государстве и отстаивали права простых людей, оказывая им поддержку при притеснении со стороны властей.
Народные трибуны, помимо всего прочего, занимались законотворчеством и следили за тем, чтобы исполнение законов со стороны магистратов не нарушало интересы народа. Трибуны избирались исключительно из народа, имели право накладывать вето на действия исполнительной власти, имели право созывать народные собрания, выступать перед народом, выслушивать требования народа и осуществлять волю народа в соответствии с принятыми на народных собраниях решениями. Это, блин, 494 год до н.э., если что, – 2500 лет назад.
Изначально, народу приходилось силой заставлять власти Рима подчиняться требованиям трибунов, но, постепенно, должность народного трибуна стала неотъемлемой частью политического процесса и с требованиями Римского народа, которые он передавал через трибунов, приходилось считаться. Таким образом, Римский народ смог получить и отстаивать, в последствии, свои гражданские и социальные права.
Какое отношение это все это имеет к сегодняшней ситуации в Беларуси и к высказываниям о невозможности писать Конституцию на улице? Во-первых, на сегодняшний день, в госаппарате и органах госуправления у народа нет голоса. Это значит, что у народа нет представителей в госаппарате и органах госуправления, которым бы люди могли доверять. Это значит, что в системе госуправления сейчас нет никого, кто мог бы официально осуществлять требования народа и отстаивать интересы значительной части белорусского общества.
Собственно, именно эту функцию и предлагал изначально Координационный Совет. То есть, создание такого совета – это попытка довести требования, интересы и волю народа до тех, кто принимает решения в государстве на данный момент. В этом и заключается попытка диалога – вместо того, чтобы общаться с народом на улицах и площадях, можно общаться с теми, кому народ на данный момент доверяет говорить от его имени. Ну, потому что нам же здесь нужно как-то всем вместе жить, а по-другому уже никак…
Во-вторых, поскольку у народа нет доверия к тем, кто находится сейчас в органах госуправления, площадка для переговоров должна быть, как минимум нейтральной. Народ не хочет общаться с «чиновниками» на их площадках, «чиновники» не хотят общаться на площадках народа. Поэтому, на данном этапе, ни Координационный Совет, ни любая из организованных «чиновниками» рабочих групп, площадкой для такого диалога служить не может.
Отсюда и попытка привлечь в качестве такой площадки для диалога ОБСЕ – независимую платформу, которая формально не является ничьим представителем. Это значит, что ни одна из сторон эту площадку не контролирует. И вот уже в таких условиях можно обсуждать все, что угодно, так как такой диалог происходит на равных, а не с перекосом в чью-либо сторону.
Проблема заключается в том, что «на равных» служители госаппарата разговаривать не хотят и предлагают какую-то невнятную игру в «написание Конституции» по своим правилам и на своих условиях. В итоге требования народа о важных, первостепенных и насущных проблемах просто в очередной раз игнорируют и в диалоге «на равных» через представителей народа, белорусскому обществу отказывают.
И вот возвращаясь к высказыванию о том, что «на улицах Конституцию не пишут», становится очевидным, что это означает вот что: ту Конституцию, которая нужна «чиновникам», на улицах не пишут. А та Конституция, которую пишут на улицах, «чиновникам» не нужна, потому что такая Конституция будет направлена на интересы простых людей и на интересы белорусского общества.
Вот именно из-за подобных разногласий и возникла необходимость в должности народного трибуна 2500 лет назад. Это по поводу высказывания господина Караника о том, что нет смысла возвращаться в средние века. Я согласен, зачем нам средние века, – есть отличный кейс из истории Древнего Рима. Это не значит, что нужно делать так, как сделали тогда. Это значит, что у народа должна быть возможность осуществлять свою волю напрямую, а не ждать, пока им бросят очередную обглоданную кость, вроде «исправленной Конституции», с барского стола.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 13.10.2020.
#народ, #Беларусь, #Конституция, #общество, #диалог
Чтобы получше разобраться в проблеме, предлагаю на время переместиться в Древний Рим, в 494 год до н.э. В этом году, после ухода плебеев на Священную Гору в качестве протеста, была учреждена должность народных трибунов. Трибуны являлись прямыми представителями народа в государстве и отстаивали права простых людей, оказывая им поддержку при притеснении со стороны властей.
Народные трибуны, помимо всего прочего, занимались законотворчеством и следили за тем, чтобы исполнение законов со стороны магистратов не нарушало интересы народа. Трибуны избирались исключительно из народа, имели право накладывать вето на действия исполнительной власти, имели право созывать народные собрания, выступать перед народом, выслушивать требования народа и осуществлять волю народа в соответствии с принятыми на народных собраниях решениями. Это, блин, 494 год до н.э., если что, – 2500 лет назад.
Изначально, народу приходилось силой заставлять власти Рима подчиняться требованиям трибунов, но, постепенно, должность народного трибуна стала неотъемлемой частью политического процесса и с требованиями Римского народа, которые он передавал через трибунов, приходилось считаться. Таким образом, Римский народ смог получить и отстаивать, в последствии, свои гражданские и социальные права.
Какое отношение это все это имеет к сегодняшней ситуации в Беларуси и к высказываниям о невозможности писать Конституцию на улице? Во-первых, на сегодняшний день, в госаппарате и органах госуправления у народа нет голоса. Это значит, что у народа нет представителей в госаппарате и органах госуправления, которым бы люди могли доверять. Это значит, что в системе госуправления сейчас нет никого, кто мог бы официально осуществлять требования народа и отстаивать интересы значительной части белорусского общества.
Собственно, именно эту функцию и предлагал изначально Координационный Совет. То есть, создание такого совета – это попытка довести требования, интересы и волю народа до тех, кто принимает решения в государстве на данный момент. В этом и заключается попытка диалога – вместо того, чтобы общаться с народом на улицах и площадях, можно общаться с теми, кому народ на данный момент доверяет говорить от его имени. Ну, потому что нам же здесь нужно как-то всем вместе жить, а по-другому уже никак…
Во-вторых, поскольку у народа нет доверия к тем, кто находится сейчас в органах госуправления, площадка для переговоров должна быть, как минимум нейтральной. Народ не хочет общаться с «чиновниками» на их площадках, «чиновники» не хотят общаться на площадках народа. Поэтому, на данном этапе, ни Координационный Совет, ни любая из организованных «чиновниками» рабочих групп, площадкой для такого диалога служить не может.
Отсюда и попытка привлечь в качестве такой площадки для диалога ОБСЕ – независимую платформу, которая формально не является ничьим представителем. Это значит, что ни одна из сторон эту площадку не контролирует. И вот уже в таких условиях можно обсуждать все, что угодно, так как такой диалог происходит на равных, а не с перекосом в чью-либо сторону.
Проблема заключается в том, что «на равных» служители госаппарата разговаривать не хотят и предлагают какую-то невнятную игру в «написание Конституции» по своим правилам и на своих условиях. В итоге требования народа о важных, первостепенных и насущных проблемах просто в очередной раз игнорируют и в диалоге «на равных» через представителей народа, белорусскому обществу отказывают.
И вот возвращаясь к высказыванию о том, что «на улицах Конституцию не пишут», становится очевидным, что это означает вот что: ту Конституцию, которая нужна «чиновникам», на улицах не пишут. А та Конституция, которую пишут на улицах, «чиновникам» не нужна, потому что такая Конституция будет направлена на интересы простых людей и на интересы белорусского общества.
Вот именно из-за подобных разногласий и возникла необходимость в должности народного трибуна 2500 лет назад. Это по поводу высказывания господина Караника о том, что нет смысла возвращаться в средние века. Я согласен, зачем нам средние века, – есть отличный кейс из истории Древнего Рима. Это не значит, что нужно делать так, как сделали тогда. Это значит, что у народа должна быть возможность осуществлять свою волю напрямую, а не ждать, пока им бросят очередную обглоданную кость, вроде «исправленной Конституции», с барского стола.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 13.10.2020.
#народ, #Беларусь, #Конституция, #общество, #диалог
Не спит осенний патриарх...
***
Не спит осенний патриарх,
Опали листья диктатуры,
На стенах, в окнах, во дворах
Насмешки и карикатуры.
Щиты, забрала, маскарад,
Цветные ленты на заборах,
Идет толпа, стоит отряд
И перезвон стоит в соборах.
Удар в набат, удар в живот,
Удар во все громоотводы,
По лужам топает народ, —
По лужам, красным от свободы.
© Антон Динерштейн, 04.10.2020
Не спит осенний патриарх,
Опали листья диктатуры,
На стенах, в окнах, во дворах
Насмешки и карикатуры.
Щиты, забрала, маскарад,
Цветные ленты на заборах,
Идет толпа, стоит отряд
И перезвон стоит в соборах.
Удар в набат, удар в живот,
Удар во все громоотводы,
По лужам топает народ, —
По лужам, красным от свободы.
© Антон Динерштейн, 04.10.2020
пятница, 2 октября 2020 г.
Беларусь: коротко о массах, коммуникации и медиа воздействии
Я думаю, что многие неоднократно слышали от Лукашенко, «чиновников», «силовиков» и от просто рядовых граждан фразы типа: «вами манипулируют», «это все кукловоды», «американцы с космоса», «это все NEXTA», или кто угодно, кроме самих участников протестов решает, что и как им делать. Именно такую картинку и такой месседж транслируют и по государственным СМИ.
Это все очень сильно напоминает о подходах исследователей медиа столетней давности. В 1930-х годах исследователи верили, что медиа обладают колоссальным эффектом воздействия на аудиторию. Аудитория же воспринималась как пассивная масса, которая впитывает информацию как губка и не способна к самостоятельному критическому мышлению.
В это время бытовала идея о том, что медиа действуют подобно «magic bullet» («волшебной пуле»), или «hypodermic needle» («подкожной игле»). Это предполагало, что медиа контент напрямую влияет на поведение аудитории. Естественно, такой подход был наивным и с годами стало очевидным, что с медиа воздействием все не так прямолинейно и однозначно.
Современные исследователи медиа эффектов и медиа аудиторий пришли к несколько иным выводам. Во-первых, аудитории – это не бездумные массы, которыми можно просто так манипулировать. Медиа аудитория – это совершенно разношерстная совокупность людей, в которой у каждого отдельного индивида есть определенная степень самостоятельности в том, как реагировать на предложенный контент.
Как следствие, оказалось, что люди не просто потребляют контент, но еще и активно с ним взаимодействуют. Это взаимодействие выражается в способности к самостоятельной интерпретации и оценке предложенного контента, в способности создавать собственный контент, а также, активно взаимодействовать с окружающими и создавать собственные смыслы по отношению к предложенному контенту и окружающему миру.
Во-вторых, есть различные способы смотреть на то, что такое коммуникация и коммуникационные процессы в обществе. Грубо говоря, есть разные парадигмы, исходя из которых можно совершенно по-разному объяснять мир. Есть парадигмы устаревшие и неактуальные, а есть более современные и обладающие большей объяснительной силой. Это все имеет смысл, если мы стремимся к большей точности и «объективности» при объяснении того, что мы наблюдаем.
Одна из таких устаревших парадигм утверждает, что коммуникацию можно объяснить как способ передачи информации от источника сообщения к получателю. В этом случае, у нас получается довольно линейная модель. В такой линейной модели, очень логичным выглядит то, что отправитель может легко манипулировать получателем.
А вот если мы рассматриваем коммуникацию, как социальную практику, то получается совершенно иная картина мира. Здесь у каждого участника есть и личность, и собственное мнение, и возможности взаимодействовать и создавать различные смыслы совместно с другими.
Как это помогает объяснить то, что мы слышим от чиновников? Если мы используем первую модель, то очень логично, что «бездумным» и «несведущим» «массам» могут «промыть» мозги некие «кукловоды». Если мы используем вторую модель, получается, что люди вполне способны думать своей головой и запросто могут самоорганизовываться. Это если очень бегло, коротко и не вдаваясь в детали.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 27.09.2020
Беларусь: фашизм, церковь и государство
Я долго думал, стоит ли об этом писать, так как тема противоречивая. Наверное, стоит. Речь идет о церкви, государстве, праве и насилии.
Для начала необходимо определиться с понятиями. Есть церковь как социальный институт, а есть церковь как общность людей, объединенных определенным мировоззрением и социальными практиками. Есть религия – определенный канон, в соответствии с которым люди становятся общностью. А есть вера, которая, с одной стороны к религии никакого отношения не имеет, а с другой стороны является одной из основ существования религии.
К чему это все? Несмотря на формальную секуляризацию, церковь как социальный институт встроена в общественные процессы и структуры государства. Церковь в этой своей ипостаси является социальным, экономическим, культурным и политическим актором. Соответственно, как социальный институт, церковь имеет определенную гражданскую, социальную, экономическую и, как следствие, политическую позицию.
В идеале, свою позицию в обществе и государстве церковь выражает, опираясь на определенное мировоззрение. Это мировоззрение лежит в основе той религии, которую исповедует церковь. Позиция церкви также опирается на общность людей, разделяющих предложенные этой религией мировоззрение, моральные и этические нормы, способы взаимоотношений и общие идеалы. Одна из задач церкви – это сохранить и укрепить веру людей в эти идеалы, чтобы сохранить общность.
Крупнейшей церковью в Беларуси является православная церковь. Православная церковь исповедует христианство. Христианство опирается на заповеди – законы, которые наделяют человека определенными правами и обязанностями. Законы необходимы для существования общности. Когда эти законы не выполняются, суть христианства как религии, так и всей сопутствующей системы ценностей, мировоззрения и идеалов теряет смысл.
То же самое происходит и в государстве. Основа государства – это Конституция. Конституция – это основной закон. Если основной закон не выполняется и попирается, государство теряет смысл. И церковь, и государство существуют на основе законов. И для церкви, и для государства, попрание законов, лежащих в их основе, ведет к потери смысла и сути их существования.
Если обратиться к истории, можно увидеть, как заповеди ложились в основу современных государственных законов, направленных на сохранение и поддержание общности людей. Например, такие ветхозаветные заповеди, как «не убей» и «не укради» прослеживаются в современном уголовном и административном праве. Этим понятиям дано определение. Поступкам, связанным с этими понятиями дана оценка, а сами поступки, связанные с этими понятиями, рассмотрены в различных контекстах и ситуациях. На основе этого, указаны возможные последствия за действия, совершенные в ущерб правам окружающих.
Так к чему это все? Основные церковные и гражданские законы переплетены, каким бы секулярным не было общество. Наличие законов никак не связано с верой в божественное. Наличие законов – это то, что позволяет общности существовать. Когда кто-то самостоятельно, либо по чьей-то указке нарушает законы, которые лежат в основе государства, он, таким образом, нарушает и законы лежащие в основе церкви как социального института. Законы, лежащие в основе Конституции и в основе церкви – это общечеловеческие законы, без которых сложно сохранить общность между людьми. Именно поэтому, нарушения общечеловеческих законов допускать нельзя, так как такие нарушения ведут к разладу.
В то же время довольно странно наблюдать, как православная церковь на официальном уровне в основном молчит и держится в стороне от комментариев по поводу ситуации в Беларуси. Лишь отдельные священники и служители церкви высказывали свою позицию по поводу происходящего и делали попытки как-то на это повлиять. Только вот руководство церкви почему-то молчит. В данный момент, занимать позицию невмешательства, значит потворствовать насилию, фашизму и террору. Неужели это и есть те ценности, которые отстаивает православная церковь?..
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 14.09.2020
#церковь, #государство, #право, #насилие
"Голь на выдумки хитра": Беларусь и публичная креативность
Есть такая поговорка: «Голь на выдумки хитра». Эта поговорка описывает изобретательность в стесненных обстоятельствах, творческий компонент в решении насущных задач. Эта поговорка уже долго не выходит у меня из головы и не просто так, ведь чем больше ограничений, запретов и репрессий мы видим в последние дни, тем сильнее становится креативный ответ белорусских граждан на действия «силовиков» и людей, которые силой удерживают власть в стране.
Творчество это не столько про искусство, сколько про преодоление конфликтов и противоречий с реальностью и повседневностью. Отчетливо видно, как граждане коллективно и публично преодолевают конфликт с нехваткой прав и свобод, создавая локальные и общенациональные инициативы. В таких инициативах отчетливо прослеживается творческий компонент как способ преодоления противоречий между «официальным» и «неофициальным» социальным, культурным и политическим миром.
Еженедельное шествие с элементами карнавала – это лишь одна из наиболее заметных форм творческого противостояния с повседневностью. Если спуститься на более локальные инициативы, то мы видим множество примеров коллективного творческого сотрудничества людей на уровне дворов, кварталов, микрорайонов и так далее. Отличный показательный пример – это тусовка с мастер-классом по танцам во дворе на площади «Перемен» на Червякова.
Люди собираются дворами, общаются, сближаются и совместно придумывают очередные способы привнести в повседневность свои политические, культурные и общественные ценности – люди сами создают новые повседневные практики, упорно и последовательно внедряют новые смыслы и способы взаимоотношений в публичном пространстве. Это и есть тот феномен, который описывает понятие публичного творчества (public creativity). Смысл в том, что творчество происходит как ответ на серость, ограничения и репрессии.
Как результат, мы видим, как появляется, развивается и эволюционирует альтернативная социальная и культурная среда. Интересный момент в том, что это вполне естественный процесс и чем больше становится ограничений, тем сильнее коллективный ответ. Чем больше слоев общества эти ограничения затрагивают, тем больше людей принимает участие в этом творческом ответе на репрессии.
Соответственно, когда нет явных и ярко выраженных массовых конфликтов, нет и такого массового творческого ответа. Смысл творчества в создании нового и, если сильной потребности в новом нет, творческие процессы приобретают менее яркий и менее выраженный характер. Чем больше такая потребность в новом и отличном от привычного уклада, тем ярче и отчетливее видны элементы коллективной творческой деятельности, направленные на изменение текущей ситуации.
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 07.09.2020
О ситуации в Беларуси. Расизм, нацизм и фашизм: в чем разница?
На прошлой неделе, я говорил с зарубежным коллегой и, естественно, мы не смогли обойти тему Беларуси. После того, как я рассказал ему о чрезмерном употреблении силы со стороны милиции, необоснованных штрафах, задержаниях и прочих ограничениях со стороны людей, которые находятся у власти, о неспособности и нежелании большинства чиновников и депутатов вести конструктивный диалог с гражданским обществом, о способах правоприменительной практики, которая идет в обход конституции и о выборочном освещении событий в СМИ, он, подумав несколько секунд сказал следующее: «Так это же то же самое, что быть черным в Америке».
В США, афроамериканское население годами пыталось добиться примерно того же, чего добивается гражданское общество в Беларуси – это банальное право быть услышанными, быть включенными в общественные и политические процессы, право на вольные и свободные собрания, на выражение совей культурной идентичности, на выражение своих взглядов и на решение проблем связанных с социальным, культурным и политическим неравенством.
Нельзя сказать, что ситуация идентична, но основные проблемы все те же – это попытка исключить значительную часть общества из любых публичных общественных, социальных и культурных процессов. Попытка сокрытия плюрализма и многообразия в Белорусском обществе со стороны тех, кто сегодня и на протяжении прошедших 26-ти лет управляет государством.
Грубо говоря, это банальный институционализированный расизм. Расизм, как аналитический конструкт в современной науке, – это не про цвет кожи, а про социальное и культурное неравенство, про социальный статус и общественное положение. Именно целенаправленное и систематическое игнорирование и исключение одной группы людей из общественного процесса другой группой и описывает суть расизма. Именно эта проблема лежит в основе недавних протестов в США.
А когда во главе государства стоят военные и силовые ведомства, которые контролируют суды и весь политический аппарат, а также учреждения образования и культуры, мы получаем банальный фашистский режим, для которого полицейское насилие и полицейский произвол, запреты и ограничения – это естественный способ государственного регулирования.
Фашизм часто путают с нацизмом и некоторые из наших «депутатов» не исключение. Это я о том случае, когда один из «депутатов» на встрече с «крикунами», так он назвал пришедших на встречу людей, заявил, что нет в Беларуси никакого фашизма, что, мол, он знает, что такое фашизм, так как его дед воевал с фашистами. Только вот, он скорее всего имел в виду нацистов, а не фашистов. Принципиальная разница в том, что фашизм – это про силовой контроль и военную хунту у власти, а нацизм — это частный случай со сдвигом на расовое превосходство…
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 31.08.2020.
В США, афроамериканское население годами пыталось добиться примерно того же, чего добивается гражданское общество в Беларуси – это банальное право быть услышанными, быть включенными в общественные и политические процессы, право на вольные и свободные собрания, на выражение совей культурной идентичности, на выражение своих взглядов и на решение проблем связанных с социальным, культурным и политическим неравенством.
Нельзя сказать, что ситуация идентична, но основные проблемы все те же – это попытка исключить значительную часть общества из любых публичных общественных, социальных и культурных процессов. Попытка сокрытия плюрализма и многообразия в Белорусском обществе со стороны тех, кто сегодня и на протяжении прошедших 26-ти лет управляет государством.
Грубо говоря, это банальный институционализированный расизм. Расизм, как аналитический конструкт в современной науке, – это не про цвет кожи, а про социальное и культурное неравенство, про социальный статус и общественное положение. Именно целенаправленное и систематическое игнорирование и исключение одной группы людей из общественного процесса другой группой и описывает суть расизма. Именно эта проблема лежит в основе недавних протестов в США.
А когда во главе государства стоят военные и силовые ведомства, которые контролируют суды и весь политический аппарат, а также учреждения образования и культуры, мы получаем банальный фашистский режим, для которого полицейское насилие и полицейский произвол, запреты и ограничения – это естественный способ государственного регулирования.
Фашизм часто путают с нацизмом и некоторые из наших «депутатов» не исключение. Это я о том случае, когда один из «депутатов» на встрече с «крикунами», так он назвал пришедших на встречу людей, заявил, что нет в Беларуси никакого фашизма, что, мол, он знает, что такое фашизм, так как его дед воевал с фашистами. Только вот, он скорее всего имел в виду нацистов, а не фашистов. Принципиальная разница в том, что фашизм – это про силовой контроль и военную хунту у власти, а нацизм — это частный случай со сдвигом на расовое превосходство…
На этом я пока остановлюсь…
Антон Динерштейн, 31.08.2020.
понедельник, 31 августа 2020 г.
Чтобы править, нужно право...
***
Чтобы править, нужно право, —
Разрешение на власть,
А пока, — одна расправа,
Только шулерская масть.
Если правду режут крапом,
Даже козырь не у дел —
Раскидали по этапам,
Отсекли свободу тел.
Можно силой и упорно
Шить, хватать и бить за то,
Что тирану непокорны —
Продолжай, а дальше что? —
Город вольных вертухаев,
Край ищеек, мусоров,
Казематов и сараев,
И обосранных коров...
© Антон Динерштейн, 27.08.2020
#стихи, #право, #власть, #милиция, #коровы
Беларусь: "Революция" vs. протест
Еще один момент, который вызывает путаницу это тема «революции». То, что происходит в Беларуси – это не революция, а правомерный протест против узурпации власти. Революция подразумевает под собой переворот, при котором какая-либо группа людей отбирает, или пытается отнять карт-бланш на управление страной у легитимных управляющих государством.
Те, кто сегодня управляют Беларусью – это люди, которые нарушив закон узурпировали власть и отобрали конституционное и естественное право на власть у народа. Соответственно, революцию и переворот совершили они и пытаются убедить других, что народ совершает противоправные действия и покушается на «власть». Источник власти – это народ и народ, в своем большинстве, эту власть Лукашенко не передавал.
Поэтому, называть сегодняшние протесты «революцией» абсолютно не верно. То, что мы видим, это попытка народа защитить свою власть в стране от полной ее узурпации чиновниками и силовиками во главе с их предводителем Лукашенко. Именно последние нарушают закон и пытаются доказать всем, что народный протест – это «революция» против «мира» и «спокойствия» в стране.
Я не думаю, что критически мыслящие люди могут на это купиться, но, в любом случае, нужно четко понимать, кто именно в нашей стране занимается «революцией», а кто пытается отстоять свои легитимные права. Так вот, «революцию» устраивает Лукашенко с его приближенными, а народ, в своем большинстве, пытается этой революции не допустить всеми доступными способами и средствами.
© Антон Динерштейн, 23.08.2020
#Беларусь, #революция, #протест, #узурпация, #легитимность
Что такое «власть», «народ», «государство» и «суверенитет»
Вижу много путаницы в понятиях по поводу «власти», «народа», «государства» и «суверенитета». Попробую пояснить, насколько смогу:
Власть – это не какая-то вещь, которую можно присвоить. Власть – это полномочия, возложенные на человека для того, чтобы осуществлять управление в соответствии с волей тех, кто эту власть человеку дал.
Источник власти в государстве – это народ. Любой представитель народа получает власть для того, чтобы осуществлять волю народа. Народ власть дал, народ имеет право эту власть забрать назад и наделить ей любого другого по своему выбору и желанию.
Выборы – это способ передачи власти народом доверенному лицу, своему представителю. Если кто-то фальсифицирует выборы, он таким образом подменяет волю народа на свою собственную. Это называется узурпацией власти и такая власть нелегитимна.
Тот, кто использует власть, полученную от народа для достижения личных целей, совершает преступление против народа и государства. Любой чиновник является проводником воли народа в той сфере, в которой он занят. Он нанят народом и должен отчитываться перед народом за свою работу и действия, он должен нести ответ за свою деятельность на общественном посту.
Основа государства и его суверенитета – это народ, а не президент, армия, милиция и суды. Президент, армия, милиция и суды необходимы для того, чтобы в соответствии с волей народа осуществлять сохранность общества, государства и суверенитета. Любые попытки воздействовать на волю народа при помощи этих инструментов являются преступлением против общества, государства и его суверенитета.
Поэтому, говорить о том, что «власть делает то-то и то-то» не совсем верно. Делают «то-то и то-то» чиновники и они не власть, так как власть у народа и народ имеет полное право призывать чиновников и всех остальных служителей государства к ответственности и выдвигать к ним требования для осуществления воли народа. С большего, как-то так…
© Антон Динерштейн, 14.08.2020
#власть, #государство, #суверенитет, #народ, #Беларусь
Власть – это не какая-то вещь, которую можно присвоить. Власть – это полномочия, возложенные на человека для того, чтобы осуществлять управление в соответствии с волей тех, кто эту власть человеку дал.
Источник власти в государстве – это народ. Любой представитель народа получает власть для того, чтобы осуществлять волю народа. Народ власть дал, народ имеет право эту власть забрать назад и наделить ей любого другого по своему выбору и желанию.
Выборы – это способ передачи власти народом доверенному лицу, своему представителю. Если кто-то фальсифицирует выборы, он таким образом подменяет волю народа на свою собственную. Это называется узурпацией власти и такая власть нелегитимна.
Тот, кто использует власть, полученную от народа для достижения личных целей, совершает преступление против народа и государства. Любой чиновник является проводником воли народа в той сфере, в которой он занят. Он нанят народом и должен отчитываться перед народом за свою работу и действия, он должен нести ответ за свою деятельность на общественном посту.
Основа государства и его суверенитета – это народ, а не президент, армия, милиция и суды. Президент, армия, милиция и суды необходимы для того, чтобы в соответствии с волей народа осуществлять сохранность общества, государства и суверенитета. Любые попытки воздействовать на волю народа при помощи этих инструментов являются преступлением против общества, государства и его суверенитета.
Поэтому, говорить о том, что «власть делает то-то и то-то» не совсем верно. Делают «то-то и то-то» чиновники и они не власть, так как власть у народа и народ имеет полное право призывать чиновников и всех остальных служителей государства к ответственности и выдвигать к ним требования для осуществления воли народа. С большего, как-то так…
© Антон Динерштейн, 14.08.2020
#власть, #государство, #суверенитет, #народ, #Беларусь
С самого начала, с самого рождения...
***
С самого начала, с самого рождения
тесно было мне — тесно в своей коже
и в своей стране.
Что-то поломалось, стало без движения:
пусть стоит — пойду, как и все, кто ожил,
ничего не жду.
И пускай без плана и без направления —
это ни к чему — лучше быть свободным,
чем служить тому,
кто не зная меры просит поклонения, —
нет, вопрос закрыт — лучше неугодным,
лучше буду бит.
Если грубой силой — нету уважения,
ни друзей, ни уз — общего не будет,
там, где правит трус.
Общее возможно, там, где есть общение,
где открыта дверь, — если правят люди,
то бессилен зверь.
© Антон Динерштейн, 19.08.2020
среда, 29 июля 2020 г.
Кто такой политик и что такое государство
Еще один аргумент, который возникает в разговоре о выборах в Беларуси звучит примерно так: «Политикой должны заниматься профессиональные политики». С одной стороны, звучит вполне логично, но, есть нюанс. Для того, чтобы разобраться, в чем тут проблема, придется более внимательно взглянуть на определение политики и политического как сферы общественной жизни.
В своем изначальном смысле политика относится к делам граждан (polites), которые живут в «городе» (polis). «Город», в данном случае, это не совсем город в современном привычном смысле, а, скорее, тип «государства». Отсюда, английское слово ‘citizen’ (гражданин, или «горожанин») и связанное с ним слово ‘city’ (город).
Такой подход подразумевает, что политиком является каждый гражданин, так как предполагается, что каждый гражданин заинтересован в развитии своего государства. Граждан, которые решили не участвовать в политическом процессе и в общественной жизни, древние греки называли «идиотами» (в значении: «отдельный человек, частное лицо; несведущий человек»).
Соответственно, политиком в изначальном значении этого слова, является каждый гражданин, а не некий специально обученный «политике» человек. В случае, когда речь идет о «политике» как о роде профессиональной деятельности, имеется в виду, скорее ‘policy’, а не ‘politics’. Именно ‘policy’ подразумевает владение определенными навыками государственного администрирования и управления, работу по согласованию и внедрению законопроектов, разработку планов, директив и так далее. Это конкретная область приложения политического в государстве и на международной арене.
«Политика» же, или ‘politics’ в своем значении гораздо шире ‘policy’ и не подразумевает обязательного владения определенными профессиональными навыками управления. «Политиком» может быть и является по умолчанию каждый заинтересованный гражданин государства, который так или иначе участвует в общественной жизни страны.
Здесь мы натыкаемся на еще один интересный нюанс – вопрос о лидерстве и государстве. Лидер (от английского «leader» – «ведущий») – это человек, который ведет за собой некую группу людей, на том основании, что члены этой группы разделяют его убеждения. То есть, в данном случае, «лидер» это тот, кто смог убедить (ключевой момент) других следовать за ним, а нет тот, кто руководит людьми по своему усмотрению. Руководство может быть частью лидерства, но ключевой момент здесь – это именно убеждать к принятию своей позиции, а не командовать.
Что касается государства, тут тоже не все так просто. Здесь мы становимся своего рода заложниками русского языка, который подразумевает наличие некоего «государя» в основе «государства». То есть, в самом языке отражена определенная диспозиция по отношению к тому, как понимать государство. Если предполагать, что «государь» является основой «государства», получается, что существование государства обусловлено существованием «государя» – некоего социального агента, который подобно Гоббсовскому Левиафану проникает во все сферы общественной жизни и без которого государство просто не мыслимо.
С другой стороны, если исходить из понятия ‘state’ («государство») (от корня -sta), то, в таком случае это понятие имеет больше общего с русским словом «стоять», или «стать», то есть занять определенную позицию в пространстве, состояние. «Государство», в этом случае, можно описать понятием «среды», которая формируется благодаря тому, что граждане «становятся» совместно и определенным образом по отношению друг к другу и по отношению к миру. То есть, «государство» в таком случае — это процесс взаимодействия граждан друг с другом, а не просто какая-то неизменная данность. Государство в данном случае формируется гражданами, а не «государем».
«Государево» «государство» предполагает подчинение всего и вся единой воле, а «государство» как «среда» предполагает диалог, компромисс и общественное взаимодействие. В первом случае «государство» – это жизнь в установленных «государем» рамках. Во втором случае «государство» – это платформа для процесса создания общества, в котором каждый гражданин является участником процесса публичного творчества, процесса создания совместной «государственности» сообща. К слову, конфликт тоже является частью творческого процесса…
На этом я пока остановлюсь…
Неопределенность – это нормально...
Посмотрел сегодня интервью Тихановской, Колесниковой и Цепкало порталу TUT.by. Лично мне, понравился один посыл, который я услышал в этой дискуссии. Это посыл о неопределенности, о том, что невозможно точно сказать, что будет после выборов, будут ли участники дискуссии и дальше участвовать в политическом процессе, каким образом взаимодействовать с действующим парламентом в случае избрания Светланы Тихановской президентом и так далее.
Подобная неопределенность – это абсолютно естественное явление, более естественное, чем наличие конкретных и детальных долгосрочных планов по принципу «пятилеток». Мир динамичен и любой план – это процесс, а не данность, не какой-то неоспоримый факт. Окружающая среда – это не статичная структура, это постоянное движение, динамика, постоянные изменения.
Поэтому, человек, который отдаёт себе отчет в том, что не всё в его власти, что он не всё знает, что он не может полностью контролировать будущее, вызывает у меня больше доверия, чем любой другой, кто с уверенностью говорит о том, что у него всё схвачено и всё под контролем на долгие годы вперед.
Воспринимать неопределённость как норму сложнее, чем воспринимать как норму определённость. Человеку важно чувство стабильности, уверенности в завтрашнем дне, уверенности в том, что его мир останется для него понятным и впредь, что вокруг будет некий порядок, некая привычная упорядоченность.
Дело в том, что неопределённость – это такая же форма порядка, просто эта форма непривычна в силу того, что она подразумевает последовательность из более мелких шагов. Неопределённость означает постоянный анализ ситуации, осмысление собственного движения в мире, она подразумевает принятие решений исходя из ситуации, исходя из конкретного контекста.
Каждый шаг приводит к новой ситуации, каждая ситуация может быть типовой, но при этом, она является уникальной и, соответственно, любая ситуация требует уникальных решений, которые пусть и не очень сильно, но отличаются от тех решений, которые человек принимал ранее. Всё дело в деталях – неопределенность – это черта более гибкого планирования, планирования, при котором возможны постоянные корректировки по ходу движения, если в них возникает необходимость...
На этом я пока остановлюсь...
Мой край, мой дом, чужой уклад...
***
Мой край, мой дом, чужой уклад —
ОбжИт ментом Эдемский сад.
Здесь храм, здесь суд и здесь закон,
Но нет идей и нет имён.
По форме всё, но без нутра —
Процессуальная игра,
И строй особый, и уклон —
Номенклатурный эталон.
Есть долг, есть норма, есть устав,
Погоны есть, но нету прав.
Ни стержня, толком, ни основ,
Зато, — еда, уют и кров.
И так по кругу, без конца —
Ни глаз не видно, ни лица, —
А только крики, только боль
Людей, поделенных на ноль...
Антон Динерштейн, 15.07.2020
Запрет, выбор и право на ошибку
Запрет, сам по себе, – это ни хорошо и ни плохо. Запрет – это своего рода способ сделать мир вокруг более предсказуемым, простым и понятным. Запрет позволяет уменьшить страх перед непонятным и неизведанным – это способ преодоления неопределенности. Запреты являются неотъемлемой частью системы общественных взаимоотношений, они позволяют выстроить границы, нормы и рамки. Границы, нормы и рамки необходимы для того, чтобы у проявления социального была какая-то более-менее осязаемая и устойчивая форма.
Запреты, с одной стороны, позволяют избежать неблагоприятных последствий, но, с другой стороны, они предлагают тем, на кого запреты распространяются, действовать в соответствии с чужой волей – волей того, кто этот запрет установил. Здесь и начинается одна из проблем.
С одной стороны, запреты могут быть полезными для сохранения и развития общества, например, табу на кровосмешение – такие запреты опираются на факты – доказано, что кровосмешение приводит к уродствам и патологиям. С другой стороны, запреты могут быть основаны на страхе и домыслах, то есть, не на фактах, подтверждающих необходимость запрета, а на чьем-то субъективном решении. Именно вторая группа запретов может оказывать негативное влияние на взаимоотношения между людьми и в обществе в целом.
Любое действие, которое не вписывается в привычные рамки, потенциально может привести к изменению формы взаимоотношений между людьми, к изменению привычного уклада и порядка. Страх, даже перед потенциально новым, может стать причиной для введения тех, или иных запретов. Кроме того, желание предотвратить потенциальный провал, беду, или неудачу, то есть, желание предотвратить возможное вероятностное событие, тоже может вести к установлению запретов.
Страх перед неизведанным и желание предотвратить потенциальную катастрофу, могут приводить к конфликту между свободой воли и самовыражения отдельно взятого индивида и сохранением понятной и предсказуемой формы межличностных и социальных взаимоотношений для окружающих его членов общества.
Тех, кто испытывает этот страх перед новым и неизведанным и желает предотвратить возможную ошибку можно понять. Тех, у кого этот страх не так ярко выражен и тех, кто готов совершить потенциальную ошибку, тоже можно понять. В первом случае сохраняется предсказуемость мира, во втором случае, возможны перемены, которые могут привести к дальнейшему развитию и к появлению иных форм взаимодействия. Эти новые формы не обязательно приводят к ошибкам и катастрофам, но ошибки в процессе развития неизбежны.
Так вот, моя позиция такова: нельзя лишать человека права на ошибку, так как совершать ошибки – это нормально, это естественно. Риск необходим для развития, иначе, в итоге, наступает стагнация. В идеальном мире, описанные выше две условные группы людей, остановились бы где-то посередине и смогли бы найти компромисс между сохранением существующего и проявлением того, что в это существующее на данный момент не вписывается. В реальном мире и, в том числе, в современном белорусском обществе, такого баланса нет.
Когда такого баланса нет, конфликт этих противоположностей становится явным и отчетливым. Такой конфликт приводит к расколу, или, к так называемой «социальной драме» - этим термином Виктор Тёрнер, известный британский антрополог, называл острое социальное и культурное противоречие внутри сообщества. Конфликт в данном случае указывает на то, что существует разное видение того, как стоит и как не стоит жить в этом конкретном обществе.
Конфликт не только ведет к деструктивным формам взаимодействия, но и также позволяет обозначить приоритеты различных групп по отношению к совместному проживанию. Если в итоге наступает диалог, то появляется возможность переопределить то, как жить всем вместе так, чтобы не сильно ущемлять интересы друг друга. Появляется возможность найти общие точки соприкосновения и выстроить новые формы общественного взаимодействия. Если такого диалога не наступает, конфликт продолжается до тех пор, пока либо общество не расколется окончательно, либо до тех пор, пока компромисс все-таки не будет найден.
Собственно, к чему я всё это пишу: как вы думаете, возможен ли компромисс между разными культурными группами в современном белорусском обществе, или мы так и будем бодаться друг с другом до бесконечности?
Возврат к девяностым невозможен...
Когда я обсуждаю с разными людьми предвыборную кампанию, я довольно часто слышу такой аргумент: «Такое уже было в 90-х, люди тоже хотели перемен, желание было голосовать за кого угодно, но только не за Кебича, была разруха, а сейчас все более-менее неплохо. Если поменяется власть, то мы снова вернемся во времена 90-х и будет еще хуже и так далее» …
Я могу с уверенностью сказать, что в 90-е мы точно не вернемся. Пусть, в 90-х я был ребенком, но кое-что помню. Тогда ситуация была иной – распад Советского Союза и пустота, которую необходимо было чем-то заполнить, разруха была связана с распадом этого огромного государственного образования, беспредел и неразбериха были связаны с тем, что у людей не было ни четкого представления о том, как жить в новых условиях, в условиях формирующихся рыночных и социальных отношений, ни четкой идеи общего будущего, к которому можно стремиться.
Люди были разобщены, люди окунулись в ситуацию кризиса и дефицита и многие ностальгировали по ушедшей эпохе, где пусть не всё было идеально, но был какой-то относительно понятный уклад и порядок. Люди в этой неразберихе выбрали Лукашенко и, наверное, многим на какое-то время стало проще. Появился какой-то уклад. Проблема в том, что этот уклад подразумевает некоторую стабильность здесь-и-сейчас, но не предполагает четкого и осмысленного движения вперед, не предполагает компромиссов с теми, кто из этого уклада вырос и устал топтаться на месте и ходить по кругу.
Сегодня, ситуация совершенно иная. Сегодня, у людей появились идеи общего будущего, люди научились самоорганизации и способны объединяться и находить компромиссы для решения конкретных задач. Задач материальных и духовных, люди научились ценить друг друга и помогать друг другу – помощь медикам, помощь с водой, коллективная поддержка тех, кто в ней нуждается – это лишь малая доля того, в чем выражаются отличия ситуации от времен 90-х.
У людей сегодня есть идеи не только о том, каким может быть наше общество в будущем, но и возможности, и умение осуществлять эти идеи на практике, воплощать их в жизнь. Я говорю не столько о кандидатах в президенты, а о тех людях и ценностях, что эти кандидаты олицетворяют. Если в 90-е люди голосовали за Лукашенко, чтобы больше не было Кебича, то сегодня у нас есть желание голосовать за кандидатов в президенты, чтобы открыть возможности для осуществления того общества и образа будущего, к которому мы стремимся как граждане Республики Беларусь.
То есть, сегодня белорусы хотят голосовать за возможность будущего, а не за возможность прошлого, не за сохранение стабильного уклада, а за возможность создавать этот уклад самим, не за возможность чувствовать стены и опору, а за возможность эти стены двигать по собственному усмотрению и самостоятельно выбирать на что опираться. Сегодня, белорусский народ готов к самостоятельности, готов к принятию разнообразия, готов к взаимопомощи. Именно поэтому, возврат в 90-е просто невозможен, – возможно лишь движение вперед.
Сдержать это стремление к новому уже просто не получится, сдерживать этот естественный процесс изменений – бессмысленно. Культурный процесс подразумевает развитие, он подразумевает творческий компонент. Движение, динамика, изменения – это естественное проявление культуры, так как меняются смыслы, меняются отношения между людьми, меняется отношение людей к миру. Поэтому, сдерживать перемены искусственно, означает идти против самой природы общества, против непосредственных участников социального и культурного процесса.
На этом я пока остановлюсь…
Выборы в Беларуси и рейтинги кандидатов
Сравнил данные о рейтингах кандидатов и получается довольно интересная картина. Если коротко, то выглядит это примерно так на данный момент:
1. По данным ЦИК, количество избирателей составляет примерно 6.9 млн. человек
2. Из этих граждан, действующий президент может рассчитывать примерно на 30% голосов
3. Альтернативные кандидаты вместе взятые могут рассчитывать на примерно такое же количество голосов – 30%.
4. Общая доля граждан, которые не собираются на данный момент участвовать в выборах, или же еще не решили, пойдут ли они на выборы, составляет примерно 40% -- это примерно 2.75 млн. человек
5. Соответственно, при условии честного подсчета голосов на выборах президента Республики Беларусь, победа в первом туре ни одного из кандидатов невозможна
6. При этом, примерно 62% граждан настроены против действующего президента РБ, а 72% готовы голосовать за любого кандидата, кроме действующего президента РБ. Глядя на цифры в этом пункте, необходимо учитывать, что это цифры от общего количества цифрового населения Беларуси (не равно общему количеству избирателей), 50% этого цифрового населения на данный момент не собирается на выборы, либо еще не определилось
7. В итоге, можно говорить о как минимум трёх сценариях выборов:
a. Лукашенко набирает свои 30% и приписывает к ним 40% голосов тех, кто не пошел на выборы. При таком раскладе он получает 70% голосов и побеждает в 1-м туре
b. Лукашенко набирает свои 30%, а остальные кандидаты делят 30% голосов между собой. В таком случае, должен пройти 2-й тур выборов. Предположим, что так произошло и во второй тур вышло 2 кандидата. При условии, что явка осталась такой же, как и в первом туре, оба кандидата могут рассчитывать на 30% голосов избирателей. Если явка увеличится и составит хотя бы 70% от общего числа избирателей, то победить в честной борьбе во втором туре действующий президент уже не сможет
c. Лукашенко набирает свои 30% во 2-м туре и приплюсовывает себе разницу из числа тех, кто не проголосовал, как и в первом сценарии. При таком раскладе, действующий президент побеждает во втором туре со значительным перевесом
Вывод и заключение:
1. Есть примерно 40% потенциальных избирателей, которые на данный момент не готовы идти на выборы – большое пространство для манипуляций
2. При честном подсчете голосов и явке в 60%, победа в 1-м туре невозможна при условии, что и действующий президент и кандидаты в совокупности получат равное количество голосов (по 30% от общего числа избирателей для каждой из сторон). В таком случае, должен состояться 2-й тур. Однако, в этих условиях, победа действующего президента возможна в первом туре, если у него будет перевес хотя бы в один голос.
3. При честном подсчете голосов и явке в 60% во 2-м туре, Лукашенко либо проигрывает, либо выигрывает с мизерной разницей
4. При честном подсчете голосов и явке в 70% и более во 2-м туре, Лукашенко проигрывает с отставанием в 10% и более, в зависимости от явки
Как бы ни банально это звучало, но на выборы идти просто необходимо и чем больше человек примет участие в выборах, тем меньше будет простора для манипуляций с голосами. По крайней мере, такой вывод напрашивается исходя из доступных данных.
Я не утверждаю, что если все придут на выборы, то Лукашенко проиграет, я говорю о том, что большая явка уменьшает простор для манипуляций и увеличивает шансы на альтернативный исход. А если на каждом избирательном участке будут присутствовать наблюдатели, то шанс тем более возрастает.
В любом случае, лучше использовать доступные возможности, чем не использовать и игнорировать их.
Антон Динерштейн, 22.06.2020.
Антон Динерштейн, 22.06.2020.
Ссылки на данные и источники здесь:
Исследование цифрового населения Беларуси: https://tazeros.com/elections_in_the_republic_of_Belarus_2020 и интерактивная диаграмма по собранным данным: https://tazeros.com/dashboard/6390a36a-d33c-4e18-9b84-ca0f7b2aa854
Данные об онлайн охвате и информации о кандидатах в Интернете: http://www.infopolicy.biz/?p=13866
Аналитические статьи, где говорят о рейтингах и доверии к власти, основываясь на общую динамику из данных НИСЭПИ за предыдущие годы: https://news.tut.by/economics/688764.html и https://news.tut.by/economics/689724.html
Данные на сайте НИСЭПИ: http://www.iiseps.org/?p=4733 и весь доступный архив на сайте за годы мониторинга общественного мнения
Данные ЦИК о количестве избирателей: http://www.rec.gov.by/ru/kolichestvo-izbirateley и http://www.rec.gov.by/sites/default/files/pdf/2019/stat27.pdf
Подписаться на:
Сообщения (Atom)